В России с 15 ноября начались массовые сбои проводного интернета от «Ростелекома». Проблемы охватили сразу более десяти регионов — от Владимирской области до Костромской и Ярославской. Российские СМИ пишут, что в Ярославской области «повредился магистральный канал», и именно это якобы вызвало масштабную аварию. В компании традиционно заявили, что виноваты «третьи лица». Кто именно — не уточнили.
Но на этом все не закончилось. Перебои коснулись даже севера страны: Мурманской области, Ямало-Ненецкого округа, части Краснодарского края. А самое интересное — у многих абонентов продолжали работать только сайты из «белого списка» Минцифры. То есть разрешенные Кремлем, проверенные, контролируемые. Все остальное падало.
Эксперты Digital Report прямо заявили: такая избирательность доступа — классический признак реализации закона о «суверенном Рунете». Мол, именно так будет выглядеть «автономный интернет» России: пропаганда работает, независимые ресурсы — нет.
Новые волны жалоб посыпались ночью и утром 18 ноября. Люди из Марий Эл, Удмуртии, Амурской, Белгородской, Курской, Нижегородской, Псковской, Самарской и Челябинской областей массово пишут, что интернет «лежит». Снова — с тем же эффектом: работает только то, что контролирует государство.
Совпадение или нет, но технический коллапс начался почти сразу после оперативного совещания, которое диктатор Владимир Путин провел с членами Совбеза. Обсуждали «противодействие правонарушениям, совершаемым с использованием ИКТ». Никаких подробностей Кремль не раскрыл, но тренд очевиден: Россия усиливает цензуру и готовит население к еще более жестким ограничениям.
В последнее время это уже стало почти нормой. Например, Ульяновская область первой объявила о полном отключении мобильного интернета «до конца войны», что фактически означает — по решению Москвы. Кремль стремится контролировать информационное пространство максимально жестко, отрезая людей от внешнего мира и оставляя только пропагандистские ресурсы.
Россияне все чаще видят, как выглядит «суверенный интернет» в реальной жизни — и, похоже, это только начало.
