Визит Президента Украины Владимира Зеленского в Вашингтон 17 октября 2025 года, главной целью которого было обсуждение усиления поставок оружия, в частности, дальнобойных ракет Tomahawk, состоялся на фоне резкого изменения позиции Президента США Дональда Трампа. По сообщениям мировых СМИ, накануне Трамп провел длительный телефонный разговор с Владимиром Путиным, после которого начал настаивать на необходимости для Украины пойти на территориальные уступки для прекращения войны. По данным источников, российский лидер требовал полного контроля над Донецкой областью. Эти события вызвали беспокойство среди украинских и европейских партнеров относительно будущего формата американской поддержки.
Интернет-издание From-UA попросило прокомментировать данную ситуацию, отношение Дональда Трампа к Владимиру Зеленскому, к Украине и к российскому лидеру известного украинского политика, народного депутата Украины III и IV созывов Степана Гавриша?
— Я ожидал подобного, оценивая предыдущий саммит с Трампом в Анкоридже на Аляске, и я понимал, что Путин умело использует Трампа как тяжелую фигуру на шахматной доске, умело двигая им. Давайте скажем то, чего пресса не пишет.
Во-первых, оба лидера — и украинский, и российский — инициировали встречи: Зеленский — в Вашингтоне, Путин — звонком Трампу. Повестка дня визита в Вашингтон украинского президента с командой была известна — это «Томагавки» и, в целом, усиление поставок оружия в Украину через европейцев. Путин, понимая, о чем идет речь, сделал встречный ход: пригласил звонок у Трампа, и, очевидно, в 2,5-часовом разговоре с ним с одной стороны показал «пряник», а с другой — и «кнут».
— А что за пряник, почему была изменена позиция Трампа? Что пообещал Путин Трампу?
— В логике этого «пряника» есть то, чего мы не можем доказать и одновременно не можем опровергнуть. Можно предположить — это Китай. Без сомнения, Путин готов торговать — делить сферу влияния между Китаем и Америкой, что на определенное время могло бы устроить Дональда Трампа перед переговорами с Си Цзиньпином. Состоятся ли они — до сих пор нет окончательного подтверждения.
Второй момент сложнее, и я не хотел бы его широко обсуждать, но мы должны быть прагматиками и понимать «математику» этой войны. Путин является владельцем ядерного государства, которое обладает значительным потенциалом ядерного оружия — это фактор, который американский лидер не может игнорировать. Он (Трамп) заявил о продлении моратория на ракеты малой и средней дальности еще на год после 2026 года, но ничего конкретного не говорил о межконтинентальных баллистических ракетах (МБР); в это время Путин рассказывает об их совершенствовании. Я считаю, что в процессе этого разговора, и об этом свидетельствует анализ многих военных экспертов, Путин мог продемонстрировать вероятность перехода к следующему уровню эскалации. Конвенционный уровень исчерпан: дроны, «Искандеры», крылатые, баллистические ракеты — это уже не изменит ход войны в корне. Они могут осложнить психологическое и ментальное состояние украинцев, но коренным образом не изменят ситуацию. Изменить ее может только другой уровень ведения войны — и он существует; Россия показала это «Орешником», ударом по Днепру в ноябре прошлого года.
В России также имеется большое количество ракет, снятых с боевого дежурства — тяжелые боевые реактивные системы, носители с конвенционными боеголовками весом более тонны, которые потенциально можно использовать для ударов из космоса или с использованием других нетрадиционных схем. Я не исключаю, что именно эта часть дискуссий происходит в разговорах, которые не афишируются.
Третий важный момент — экономические и торговые проекты. Например, упомянутый проект Дмитриева по подводному туннелю через Берингов пролив длиной около 8 км с оценкой сметы около 100 млрд долларов — это не первый подобный замысел в мировой истории. Когда-то были проекты Кеннеди-Хрущева и французские инициативы по транспорту через Сибирь вплоть до Аляски; все они потерпели фиаско, но подобные идеи возникают повторно в контексте интересов к арктическим маршрутам и добыче ресурсов. Участие США в Северном арктическом пути и возможность оперативного доступа к региону, вопросы добычи нефти и сжиженного газа на Камчатке — все это превращает торговые инициативы в важную часть большой игры.
Соответственно, вторая часть разговора Путина была именно «торговой», тогда как первая — связана с Украиной и поисками не столько «серединного» мира, сколько способа заставить Киев пойти на уступки, при которых Трамп мог бы выступить посредником в пользу российских интересов.
