Политики всего мира, а не только в Украине, через санкции информационно влияют на избирателей.
К тому же санкционный механизм в Украине невероятно "сырой" и создает дополнительные риски в будущем. В частности, Украина может оказаться под огнем многомиллиардных встречных исков.
Еще один аспект – санкции часто накладываются на граждан Украины, а это несет тяжелые юридические и политические последствия. Дело в том, что для граждан Украины должны действовать законы Украины.
"Когда позже начали применять санкции к другим украинским физическим лицам, для меня в этом контексте они имеют все признаки политического преследования. И вопрос не в том, нравятся ли мне эти люди или нет. Если эти люди — граждане Украины, если это юридические лица — резиденты Украины, арестуйте их через суд, есть заочная форма вручения подозрения, преследуйте их в соответствии с законодательством через правовые механизмы – следствие, обвинение органами прокуратуры, решение судов. Тогда все это будет ясно и прозрачно", – считает экс-министр финансов Игорь Уманский.
Прежде чем продолжить эту тему, сделаю важное отступление.
"Постсоветский человек"
Вопрос санкций в Украине невероятно политизирован, как и многие другие. Политические противники описывают события так, будто власти Украины сознательно нарушают закон для достижения своих мелких материальных целей. Конечно, представители власти настаивают, что ими движет национальный интерес, требующий решительных действий.
Если смотреть на это противостояние объективно, то следует рассмотреть санкции как часть исторического процесса.
Позволю себе ссылку на книгу "Постсоветский человек" известного украинского политолога Михаила Минакова. Он описывает происходящие в Украине процессы как поиск нового пути после отказа от советской модели развития.
Этот путь параллельно проходят все государства, ранее входившие в состав СССР. Все начинали идти примерно в одном направлении, стремясь построить демократические институты (разделение власти, верховенство Закона, защита прав человека, идеологический плюрализм), свободный рынок (формирование класса предпринимателей, неолиберальная модель и участие в глобальной экономике), национальную идею (отказ от международной модели развития в пользу национализма) и "старой" Европой).
Результаты этого пути оказались очень разными. Во многих случаях произошел откат от демократии в сторону автократии, вместо свободных предпринимателей возникли олигархи, главенство закона во многом осталось на бумаге.
Одна из причин, почему не осуществилось вожделенное – так называемое постсоветское мышление. Миллионы постсоветских людей ощутили разочарование в свободе, и на этом фоне укрепились авторитарные тенденции, сопровождавшиеся "экзистенциальным сочувствием" между народами.
Михаил Минаков сделал важный вывод: постсоветская эпоха выполняла роль мостика между прошлым и будущим. Стремясь к расцвету свобод, многие страны повернули не туда. Устав от неопределенности, они свернули на "знакомые, хоть и опасные тропы прошлого". Под прошлым подразумевают даже не СССР, а "имперско-колониальную колею".
Общие тренды полностью применяются к санкциям. Есть повод считать, что юридическая практика пошла по ошибочному пути. Однако это не случайное стечение обстоятельств, а отражение современного состояния украинского законодательства, которое, собственно, является проявлением постсоветского мышления.
Из-за своей молодости законодательство Украины является достаточно сырым массивом, который формировался и перерабатывался разными политическими группами под влиянием момента, социальной ситуации и конкретных интересов. Как следствие, украинское правовое поле напоминает лоскутное одеяло по сравнению с правовыми полями Британии, "старой" Европы и США, монолитными и слаженными веками практики.
Многочисленные системные противоречия часто позволяют чиновникам Украины подходить к одному и тому же кейсу с противоположных позиций.
Возможно ли, чтобы "сырая" система, полная противоречий, дала правильное наследство? Вряд ли.
Болезни роста всей правовой системы Украины унаследованы санкционным механизмом. Поэтому неудивительно, что санкции в Украине чрезвычайно политизированы, механизм полон противоречий, а сами санкции вместо достижения задекларированных целей создают множество рисков. Что и приводит к утрате доверия со стороны населения.
Третий аспект. Санкции против граждан Украины сомнительны
Почему еще в Украине санкции теряют доверие населения? Привлеку ваше внимание к статье известного в прошлом политика и юриста Валерия Карпунцова.
Он приводит выводы трех Конституционных судов: Германии, Италии и Украины:
- "Когда власть начинает наказывать без суда, она упраздняет право как таковое" (ФРГ, 1985);
- "Когда государство начинает наказывать не через суд, а через указ – это уже не правосудие, а политическая расправа" (Италия, 1997);
- "Санкции являются инструментом внешней политики государства, а не механизмом уголовно-правового воздействия на граждан Украины, к которым должна применяться исключительно правосудная система" (КСУ).
- Вот еще одна цитата из его статьи: "В правовом государстве даже чрезвычайные полномочия ограничены правом (ЕСПЧ, 1993).
Все четыре высказывания в полной мере касаются современной Украины и совпадают с тем, что сказал Игорь Уманский.
Санкции действительно задумывались как инструмент внешней политики, однако впоследствии стали применяться внутри Украины. Причем они стали инструментом "быстрого" законодательства, очень напоминая чрезвычайные законы военного времени.
Без сомнения, это нарушение правовой логики, потому что внутри Украины должны применяться законы Украины и процессуальные нормы Украины. Кроме того, они предполагают доступность судов.
Вот цитата самого Карпунцова: "Санкции в Украине все чаще применяются не к иностранным субъектам или коллаборантам, а к гражданам Украины, в отношении которых не вынесено ни одного приговора, не завершено расследование, а часто даже не открыто уголовных производств… Статья 41 Конституции Украины гарантирует право частной собственности и запрещает ее в запрещении. Судебная ветвь власти вообще отсутствует…. Власть в лице СНБО принимает решение по применению санкций к украинским гражданам. Президент вводит его в действие Указом. Банки блокируют счета, а АРМА передает имущество новым управляющим. Это – в обход Уголовного кодекса, УПК, Гражданского кодекса, суда и адвокатуры".
Валерий Карпунцов имеет свою политическую позицию, которую я не буду цитировать. Однако его выводы как юриста – безусловно, очень основательны. Выложу свои соображения, не становясь ни на чью сторону в политических спорах.
Действительно, в Украине уже несколько неурегулированных кейсов, когда санкции применены против граждан и юридических лиц Украины. При этом эти лица не названы террористами, и лишь в отдельных случаях СНБО объясняет свое решение связью с Россией, которые (возможно) имеют эти лица.
Это нарушает ст.19 Конституции, которая свидетельствует: "Органы государственной власти и органы местного самоуправления, их должностные лица обязаны действовать только на основании, в пределах полномочий и способов, предусмотренных Конституцией и законами Украины".
Иными словами, санкции против граждан Украины прямо противоречат и самому закону "О санкциях". Однако они применяются, и это создает правовые коллизии. Все большая критическая масса подобных коллизий накапливается из-за принятия новых и новых санкций.
Упомянутые коллизии до 2025 года не превращались в реальные судебные решения. Причин тому было несколько. Первая – техническая, вторая – патриотическая.
Техническая причина заключалась в том, что СНБО банально не выдавал подсанкционным лицам документ с печатью и подписями, а на основании новости в интернете невозможно отрицать решение СНБО в суде.
Патриотическая причина состоит в том, что украинские суды до сих пор отказывались принимать дела по санкциям к производству. Они мотивировали свой отказ тем, что нет четкого понимания в вопросе, накладывает ли президент Украины именно санкции или только подписывает решение СНБО. Фактически судьи боялись становиться на пути механизма санкций, чтобы не получить реакции власти уже против себя. Этот страх они сами объясняли тем, что судьи являются гражданами Украины, а потому солидарны с народом.
Однако эти аргументы кажутся достаточно надуманными. Рано или поздно украинские суды будут вынуждены начать массовое рассмотрение санкционных дел. Многомиллиардные компенсации – вполне вероятный результат этого процесса.
В 2025 году произошло знаковое событие. Верховный Суд впервые снял персональные санкции с физлица. Это был француз, экс-работник BNP Paribas Дюррей Луи-Мишель. Санкции о отношении его были введены в феврале 2023 года. Сама пор себе персона Дюрея не является политически значимой, однако гораздо большее значение имеет именно судебный прецедент.
Это первое подобное решение. Трудно представить, каких сюрпризов теперь ждать от рассмотрения подобных дел.
Безусловно, подобные явления постепенно подтачивают доверие общества к санкциям. Уже наблюдается парадоксальный эффект. Постепенно антирейтинг действующей власти растет, и принятые ими решения репутационно работают уже против них (хотя раньше работали на пользу).
"Картонный Майдан" лишь доказал это. Следующим будет этап, когда наложенные властями санкции становятся своеобразным "знаком качества" подсанкционного политика, и не только в глазах его сторонников. Безусловно, мы пока говорим только о выборочных внутренних санкциях, но не исключено, что впоследствии общество испытает пренебрежение к санкциям в целом. Это эмоциональный, а не рациональный феномен.
Приблизительно такой же эффект начинает играть конфискация имущества с учетом санкций. Еще в начале войны Украина приняла закон, разрешающий проводить конфискацию.
После 24 мая 2022 года появилась возможность конфисковать в пользу Украины не только собственность подсанкционных лиц, но и имущество (формально чужое), которым они могли распоряжаться (т.е. даже если оно им не принадлежало). Закон также предполагал, что можно конфисковать имущество не только в Украине, но и за границей.
Чтобы конфисковать имущество через суд, был создан своего рода гибридный правовой продукт. Высший антикоррупционный суд Украины получил полномочия взимать подсанкционные активы в пользу государства. Если доказано, что лицо под санкциями не может доказать происхождение состояния и одновременно действовала в пользу государства-агрессора (ну конечно, это несложно доказать), эти активы изымаются как незаконно полученные.
Конфискация пришлась по вкусу украинским властям.
Я хотел бы напомнить о феномене постсоветского человека (смотрите выше). Конфискация породила совершенно неизбежный феномен – откровенный хаос в управлении изъятым имуществом. Из этого хаоса выросли характерные для Украины злоупотребления и передел.
Соответственно, возникла прямая логическая цепочка: санкции – это способ изъять и переделить чужое имущество. Эта связь выглядела определенным достижением, пока изымали имущество русских олигархов. Но она становилась токсичной, когда санкции накладывались на вполне легальных бизнесменов по причинам, которые можно назвать надуманными.
"И в тот период проходила информация, что сам факт попадания или не попадания в такие списки был тарифицирован, и людям предлагали определенные условия. Так это или нет — не могу утверждать, но с учетом того, что я уже сказав выше, что в список не попали знаковые контрабандисты, можно подозревать, что слухи имели под собой почву", — описывает это Уманский.
Действительно, в контексте постсоветского человека подобное явление вполне возможно. Как минимум в восприятии жителей Украины. Не стоит удивляться, если предположение о санкциях как инструменте передела автоматически распространится на активы, изъятые у россиян.
Еще раз напомню логическую цепочку: санкции = политическое преследование = передел = скрытая личная выгода. Каждое двусмысленное решение лишь укрепляет подозрения и подрывает доверие к решениям власти.
Прибавьте к этому очень сомнительную экономическую эффективность санкций, о которой я писал раньше. Активы на десятки миллиардов гривен за многие годы принесли Украине выгоды от силы на 2 миллиарда.
В свою очередь это вызывает подозрения, что низкая экономическая эффективность может быть умышленной. А доходы от управления активами, которые считаются "плохими", идут далеко не в бюджет Украины.
Эти провалы подрывают доверие к механизму санкций в Украине в целом. Они вызывают справедливые вопросы о подлинных мотивах тех, кто готовил эти решения.
Подведем итог. Санкции в Украине – безусловно, "сырой" механизм, который используется как инструмент быстрого эмоционального реагирования на войну.
"Детские болезни" санкций с годами стали превращаться в серьезные недуги, угрожающие Украине серьезными последствиями в виде встречных исков. Однако еще до этого санкции рискуют попасть в категорию токсичных для власти, и тогда они начнут играть против Украины.
Как избежать этого сценария – отдельный и очень важный разговор.
